Рассказ о том, как я ходил на тендер по раздаче в аренду участков Иле-Алатауского нацпарка для строительства объектов курорта «Кокжайлау»
ЧТО БЫЛО ПРЕДМЕТОМ ТЕНДЕРА?
Всего пять лотов – земельных участков Иле-Алатауского государственного национального природного парка, которые отдавались в долгосрочное пользование для строительства объектов туризма.
Четыре лота имели отношение к курорту «Кокжайлау»:
— 111,5 га южных склонов урочища под горнолыжные трассы,
— 17 га под строительство дороги от улицы Дулати до границы курорта,
— 5,8 га под водозабор,
— 0,1 га под опоры гондольной трассы.
Без документов на аренду городское управление туризма не может сдать на госэкспертизу ТЭО (технико-экономическое обоснование) строительства курорта.
Это сейчас главное препятствие для прохождения проекта, который капитально валится по срокам и сорвал уже все возможные дедлайны.
ЗАЧЕМ Я ПОЕХАЛ НА ТЕНДЕР?
В общем, с одной-единственной целью. Уже сто раз писал о том, что для строительства дороги будет необходимо снести (срубить) 433 яблони Сиверса и 180 деревьев абрикоса обыкновенного.
Эти цифры зафиксированы в предварительной оценке воздействия на окружающую среду (предОВОС) строительства дороги в главе 12 на странице 70. Документ опубликован на сайте kokjailau.kz и рассматривался вместе с предОВОС курорта на общественных слушаниях 4 ноября 2018 года в присутствии шестисот человек.
Оба растения занесены в Международную Красную Книгу. Казахстанский закон «Об особо охраняемых природных территориях» в статье 32 части 1 предусматривает «изъятие из природы» краснокнижных растений всего лишь для трёх целей: это размножение в специально созданных условиях; научные исследования; селекция. На этом точка.
Никакого «сноса» для прокладки дорог ни при каких условиях закон не разрешает. Просто их нельзя рубить – и всё.
А кому эта статья закона об ООПТ по тамбурину, тому светит уголовная статья 399:
— штраф до 3000 МРП,
— либо исправительные работы в том же размере,
— либо общественные работы до 800 часов,
— либо ограничение свободы до 3 лет,
— либо её лишение на тот же срок.
Тем временем администрация нацпарка в техспецификации для 4 участков, в том числе для дороги, написала: «На данной территории… растения, занесённые в Красную книгу, не произрастают».
Вот я и поехал, чтобы посмотреть, как арендодатели и потенциальные арендаторы собираются распутывать юридический узел и ликвидировать противоречие.
КАК НАС ПРИНЯЛИ?
Насилу отыскав офис администрации нацпарка на Каргалинском тракте, я встретил там корреспондента informburo.kz Серикжана Маулетбая (Axel Zhan). Не первый раз отмечаю у молодого коллеги хороший нюх на эксклюзивные тусовки. Больше никого из общественников и журналистов не было.
Не могу сказать, что наше появление вызвало немую сцену из комедии «Ревизор», но некоторое замешательство наблюдалось: нас явно не ждали. А мы, естественно, никого не предупреждали: дураки, что ли?
Косить под бойца невидимого экофронта не пришлось: меня сразу же выкупили. Молодой человек (позже выяснилось, секретарь комиссии) уточнил: «Вы же Вадим Борейко?»
Я представился как обозреватель informburo.kz и член инициативной группы «Сохраним Кок-Жайляу».
Конечно, первым инстинктивным желанием собравшихся было удалить нас с Серикжаном из зала, где заседала тендерная комиссия.
Обращаясь к председателю – заместителю гендиректора парка Дархану Исабекову (на фото 1 во главе стола), я попросил назвать закон и статью, по которым журналистам и общественникам запрещено присутствовать на подобных мероприятиях.
Заодно популярно объяснил, что здесь будут раздаваться в аренду участки особо охраняемых природных территорий, которые находятся в республиканской собственности, ничего секретного в этом нет и комиссии скрывать должно быть нечего. А председатель комиссии — не судья, чтобы объявлять процесс закрытым.
Г-н Исабеков смирился с неизбежным, только попросил нас не мешать.
Удалось снять на айфон список членов комиссии (фото 2), подписанный гендиректором нацпарка Дамиром Малгельдиевым. Запомните их имена, а лучше сохраните фотку: для истории пригодится.
ЗАЧЕМ ПРИЕЗЖАЛ КИКИМОВ?
С небольшим опозданием появился руководитель управления туризма Максат Кикимов (фото 3) с помощником. Я оценил, что он приехал сам, а не прислал заместителя К. Акылбекова, который обычно подписывает разные смешные официальные ответы. Одно такое его письмо стало в начале года причиной проигрыша управления в суде экологическому обществу «Зелёное спасение».
Максат Сакенович то и дело выходил из зала ответить на очередной звонок. Улучив минутку, мы с Серикжаном последовали за ним, чтобы задать несколько вопросов. Кикимов искренне и радушно поздоровался, но обещал ответить после тендера, сославшись на занятость: «Елбасы в городе, шеф постоянно звонит».
В один прекрасный момент он исчез с концами. Помощник потом объяснил, что его начальник «уехал на совещание». Не спорю, уважительная причина: руководитель управления – человек занятой, к тому же такой высокий гость в мегаполисе.
Не знаю, сообщал ли он «шефу» о нашем присутствии, но примерно в 13.00, через 3 часа (!) после начала тендера, к шапочному разбору приехала группа акиматовского телеканала «Алматы». Наверное, для «правильного освещения события». Впрочем, синхрон с Исабековым они записать успели. Но о нём позже.
НАУКА ПРОТИВ КРАСНОЙ КНИГИ
Я сидел на попе ровно и дисциплинированно, как обещал, но когда доходила очередь до вопросов специалистам нацпарка и управления туризма, трижды пытался поднять свою «краснокнижную» тему.
И все три раза меня не очень вежливо обрывал мужчина убедительной комплекции в очках – как потом оказалось, юрист нацпарка Султан Кожанов, — говоря, что «это к делу не относится».
Однако моя настойчивость всё-таки заставила председателя комиссии спросить о яблонях Сиверса и абрикосах доктора биологических наук Наталью Огарь (фото 4).
Ответ Натальи Петровны меня поразил. Ссылаясь на мировой и казахстанский опыт, она рассказывала о развитии городов и о краснокнижных растениях и при этом тщательно избегала слов «вырубка» и «снос».
— Есть механизмы, которые регулируют эти все мероприятия, — говорила она. – Но если это единственная популяция в мире, её нигде больше нет и её нечем компенсировать, то вот к этому объекту особая охрана и особые требования.
Если я правильно понял г-жу Огарь, растению недостаточно быть просто краснокнижным – нужно обязательно иметь ещё и статус эндемика, чтобы не угодить под топор.
— У нас есть правила, утвержденные постановлением правительства, — продолжала Наталья Петровна, — где есть компенсационные меры. Пока не начаты работы, инициаторы проекта (в частности, акимат города Алматы) создают специальную комиссию, которая проводит обследование, особенно древесно-кустарниковых растений, и выявляет участки, где они подлежат сносу. Оценивается их санитарное состояние, возраст, и затем эти документы прикладываются к протоколу. И дальше уже идет процедура компенсации, которая предусматривает, допустим, за каждое отдельное дерево яблони Сиверса посадку не менее семи (аналогичных деревьев. – В. Б.). Кроме того, предусмотрены средства, которые выделяются из бюджета за нанесение ущерба. И компенсируется на этой же территории после строительства, на участках, которые пригодны для этих растений. Высаживаются эти деревья и кустарники в большем объёме. И этим самым компенсируется.
Уже после тендера мы с Серикжаном задержали Наталью Огарь в коридоре для интервью.
В. Б.: Наталья Петровна, а что же вы на закон об ООПТ не ссылаетесь?
Н. О.: Этот закон больше направлен на создание, расширение этих территорий.
В. Б.: А как же статья 32, которая и представляет собой Красную Книгу Казахстана, где сказано всего о трёх целях «изъятия из природы» краснокнижных растений? Никакого сноса для строительства дорог среди них нет. Вы ссылаетесь на постановление, но закон выше! Компенсационные посадки не предусмотрены для «краснокнижников».
Н. О.: Они предусмотрены во всем мире.
В. Б.: В нашем законе этого нет. Наталья Петровна, о чём вы говорите? Это уникальные редкие растения.
Н. О.: Уникальные, никто не отрицает. Поэтому они и в Красной Книге.
В. Б.: И почему вы говорите, что компенсационные посадки после сноса предусмотрены для краснокнижных растений, которые широко распространены, а нельзя трогать только эндемики? Яблоня Сиверса и абрикос обыкновенный – редкие исчезающие виды из Международной Красной Книги, это даже не достояние одного только Казахстана.
Н. О.: Да, это мы тоже знаем прекрасно. И есть механизмы, которые можно урегулировать (очевидно, имеется в виду вырубка. – В. Б.).
В. Б.: У нас их нету по закону! Здесь бессильно даже постановление правительства. Надо поправку в закон вносить, чтобы можно было для строительства дорог рубить краснокнижники.
С. М.: Они могут снести или пересадить краснокнижные деревья, которые будут на пути дороги. У вас такая логика? Правильно я вас понял?
В. Б.: Всего 613 деревьев.
Н. О.: Ну, не совсем такая логика. Максимально сохраняют. Только те, которые подлежат, так сказать, уже сносу. Во-первых, их оценку ещё надо сделать.
В. Б.: Их вообще нельзя вырубать по закону.
Н. О.: Там много было культурных растений (имеются ввиду культурные сорта яблонь, в отличие от диких яблонь Сиверса. – В. Б.), Институт ботаники обследовал.
В. Б.: Их генетическое исследование проведено не было, потому что акимат не дал Институту ботаники на него денег.
Н. О.: У нас не проводятся генетические исследования.
В. Б.: Я знаю. Они проводятся только за рубежом. Но вот на них акимат и не дал 40 миллионов тенге. Так что мы не знаем, какие деревья там являются яблонями Сиверса, какие — культурными видами, а какие — гибридами.
Н. О.: Вот именно, не знаем!
В. Б.: Но в предОВОС дороги написано: 433 яблони Сиверса идут под снос.
Н. О.: Это называется «предварительная оценка воздействия на окружающую среду».
В. Б.: Этот документ принят заказчиком, и он обсуждался на слушаниях.
Н. О.: Вот надо было ходить на общественные слушания и там ставить вопрос.
В. Б.: Я не только ходил, но и выступал там, хотя и по другой теме. А вот ещё вопрос. В технической спецификации участка дороги написано, что краснокнижные растения там не произрастают. Как это понимать, если в предОВОС указано, что их надо там снести более шестисот?
Н. О.: Не знаю, где вы информацию берете.
В. Б.: Сейчас покажу (показываю на айфоне скриншот техспецификации).
Н. О.: Ну, не знаю. Я не могу за всех отвечать. Когда был первый вариант курорта, мы сами обследовали. Там было много краснокнижных, но тогда речь не шла о дороге, и задача такая не стояла.
В. Б.: Почему? Был проект дороги в первом варинте.
Н. О.: Да, но денег на исследования не было, и мы по своей инициативе его провели.
В. Б.: Вы же автор генплана развития парка?
Н. О.: Не только. Я работаю в компании «Терра», и мы по всему Казахстану разрабатываем генпланы нацпарков. Потому что кроме нас почему-то никто не выходит на эти проекты.
Тоже советую запомнить имя учёного, с чьего научного благословения буду вырубать более шестисот краснокнижных деревьев. Впрочем, оно достаточно известно.
Наталья. Петровна. Огарь. Доктор! Биологических! Наук!
НАВСТРЕЧУ СУДЬБЕ
После выступления Натальи Огарь на тендере я взял слово. Оно было кратким.
— Моей целью придти сюда, — обратился я к собранию, — было удержать вас от приготовления к совершению уголовного правонарушения – от вырубки краснокнижных деревьев.
— Или не мешайте, или удалитесь, — по привычке оборвал меня юрист Султан Кожанов.
— Я предупредил вас.
Кто не хотел меня услышать, я не виноват. Люди предпочли с открытым забралом отважно идти навстречу своей судьбе.
(Окончание следует. Во второй части отчёта о тендере вы узнаете, что рассказали нам с Серикжаном Маулетбаем юрист нацпарка и председатель комиссии.)
ПРИМЕЧАНИЕ
Все мои материалы о проекте «Кокжайлау» можно прочесть на экологическом сайте «Ливень».
